Женская ноша

Мне хочется рассказать вам историю большой и светлой любви, которая жива и теперь.
Я подхожу к старой женщине, находящейся в Бейт аводе. Все её лицо испещрено морщинками, в глазах какая-то надежда, а память блуждает по дорогам прошлого. Уже много лет она не произносит ни слова. Как будто разорвана ее связь с этим миром. Правнук Уди - офицер израильской армии, склонив колено, целует ее руку. Женщина пристально всматривается в его лицо, и вдруг с губ слетает: «Итон!». Страстно прижимает его голову к своей груди и что-то шепчет на понятном только ей языке. Нет, она не сошла с ума, просто увидела в этом ребенке своего погибшего на фронте мужа.
Слезы медленно скатились по щекам старой женщины. Дочь Елена, склонившись над ней, вытирает набежавшие слезы, отмечая великое свойство генов, которое, передаваясь через три поколения, отразилось в чертах ее внука. Уди так напоминает ее матери Итона – ее мужа, погибшего на той далекой войне. Елена, понимая состояние матери, начинает с ней разговор:
- Мамочка, мы сегодня были на кладбище, на открытие Стеллы Памяти в Ашдоде, на которой увековечены имена папы, его братьев и многих других людей, погибших на фронте. Теперь у нас есть место, куда мы можем пойти поплакать и положить цветы. Ты всегда мечтала об этом. Скажи мне, ты довольна? Только моргни, если тебе тяжело говорить, я пойму.
Маруся, склонила голову и вздохнула с такой легкостью, как будто с ее плеч свалился тяжелый груз. Она с благодарностью посмотрела в глаза дочери. Елена все поняла, жест матери был красноречивее любых слов.
- Мама, посмотри кто к тебе пришел.
Женщина тихонько повернула голову и слегка улыбнулась. Перед ней стояли ее внуки: Таня с Мишей, невестка Софочка, правнук Уди и дочь.
- Мы решили после возложения венков приехать к тебе. С нами был дядя Зарбой с женой, дочерью Томой, внуком Мишей, сестра Тося, брат Жора, моя подруга Рая, дочери Наоми Хана и Света. Все происходило в торжественной обстановке. Дядя Зарбой надел ордена, он единственный, воевавший, кто остался у нас из большой Шауловской фамилии. Ты даже не представляешь, как он плакал, увидев вписанными в стену имена своих братьев: Коли, Михаила, Герцеля, Геделио и Итона. Он почувствовал нечто, что связывало их едиными нитями прошлого.
- Если бы они были живы, то их грудь была бы увешана орденами, как у меня, смахивая слезы, - проговорил он.
Дядя Зарбой показал нам награду, и письмо, присланное президентом России В.В.Путиным. Неужели за столько лет борьбы с фашистами он дождался поощрения? Ведь в наши дни остается так мало ветеранов, воевавших на фронтах, в тылу врага, а сколько искалеченных судеб, вынесших ужасы гетто. Эта незаживающая рана на всю жизнь останется в их сердцах.
Память великая штука – ничто не сравнится с ней. Ещё мгновение, и Зарбой задумчиво смотрит в никуда, мысленно возвращаясь в минуты детства, когда мать возилась у печи, а они ребятишками бегали по большому двору своего деда, считая себя сплоченной дружной семьей. Стоя на этом заветном месте, он понимал и чувствовал неразрывную связь не только с братьями, но и со всем еврейским народом.
Елена продолжала свой рассказ, и мне показалось, что Маруся внимательно слушает. В её глазах я прочла благодарность ко всем присутствующим. Это было какое-то мгновение, затем её взгляд отыскал Уди, и она не отрываясь, смотрела на него с каким-то чувством узнавания, дорогих черт мужа. Ах, как могла любить, эта необыкновенная женщина!
- Мама, мама, ты меня слышишь? – спросила Елена.
Маруся уже никого не слышала. Все её мысли были с Итоном…
Как красиво он умел ухаживать. Она полюбила его с первого взгляда. В далеком 1938 году, случайно встретившись на торжестве с красивым статным парнем, она почувствовала трепет в груди. Как будто какие-то токи пробежали между ними. Девушка скромно опустила глаза, и краска смущения покрыла лицо.
Итон неожиданно для самого себя сказал:
- Представляешь, как я рад, что пошел на свадьбу друга. Судьба улыбнулась, послав мне такой «очаровательный подарок». Как тебя зовут?
- Маруся, - еле слышно ответила она.
- Вот теперь мы познакомились.
Итон рассказал пару анекдотов, от которых, Маруся и друзья покатились со смеху. Пошутил по поводу новобрачных, произнес прекрасный тост. Он как-то по-особому мог привлечь к себе людей, всегда находясь в центре внимания. Заиграла легкая музыка. Он пригласил на танец Марусю и, танцуя, тихо шептал ей:
- Мне кажется, что знаю тебя тысячу лет. Не поверишь, но именно такой я представлял себе любимую девушку.
Маруся молчала и внимательно слушала парня.
Итон происходил из знатного рода. Отец его Эмиром занимался извозом, имел своих лошадей и конюшню. Кроме Итона у него было четверо дочерей: Вера, Новит, Наоми, Берлю от первого брака. Жена умерла молодой, когда мальчику не было и восьми лет, оставив мужа с хозяйством и детьми. Прошло немного времени, прежде чем он привел в дом другую жену Рино, родившую ему еще двух детей: Дедей и Семена. Мальчика воспитывала Рино, заменив ему родную мать. Все дети очень любили друг друга, особенно радовался Итон, видя, как растет брат, беззаветно любя его. Эмиром воспитывал детей в строгости, уча с уважением, относится к традициям и старикам. От него перенял Итон хорошие манеры, умение привлечь и завоевать доверие окружающих. Рано умер отец Итона, даже не увидев свадьбы своих сыновей. И вот теперь парень встретил прекрасную девушку и, обняв маму Рино, проговорил:
- Я решил жениться. Как ты на это смотришь?
- Решил, значит пойдем сватать девушку, - ответила мать.
На следующий день парень послал сватов в дом Маруси. Родители девушки дали согласие на их брак. Родственники жениха с подарками прибыли в дом невесты. Итон приглянулся не только девушке, но и её родителям.
Через некоторое время сыграли свадьбу. Рино приняла Марусю, как родную дочь. Молодая женщина во всем советовалась с ней. И когда Рино сказала:
- У вас теперь семья, живите своей жизнью. – Маруся с грустью и какой-то обидой в голосе ответила. - Ничего не должно меняться в нашем доме, все будет по-прежнему, а вы, мама, всегда будете хозяйкой. Вот моя зарплата, пусть она идет в общий котел.
Обняв невестку, Рино прошептала: «Спасибо, доченька». Маруся никогда не ощущала, что Рино не родная мать мужа.
Жили молодые в маленькой двухкомнатной квартире, которая находилась в большом отцовском дворе. Дом был разделён на множество других квартир, в которых жили сестра, брат с матерью, дядя с женой и Итон с Марусей. Сплоченность и дружба объединяли родных.
Молодые были всем довольны и счастливы, наслаждаясь друг другом. Многие завидовали их счастью. Вскоре Маруся забеременела. Радости Итона не было конца. К концу беременности Марусю невозможно было узнать. Она превратилась из молоденькой девушки в прекрасную женщину, готовую стать матерью. Это состояние как-то преобразило её. И вот наступил срок родов. Плод оказался очень крупным для неё. Тяжелые роды оставили свой отпечаток. Маруся никак не могла разродиться, и пришлось тащить малыша щипцами. Наконец, на свет появился маленький мальчик. Отец не мог налюбоваться на своё сокровище. Ребенок обогатил и сделал еще более тесными их отношения. Так бы и жили они, в радости воспитывая сына. Никто не мог предположить, что здоровый красивый малыш в возрасте 10 месяцев умрет от младенческого. Горю родителей не было конца. Похоронив сына, Итон успокаивал бедную жену:
- Ничего моя хорошая, у нас еще будут дети, ты только не переживай.
Через какое-то время Маруся ощутила, что снова станет матерью. Через девять месяцев на свет появилась Леночка. Уже в три месяца девочка осмысленно смотрела, когда отец с ней разговаривал. Когда Леночке исполнилось шесть месяцев, они решили сфотографироваться на память. Одной рукой Итон обнял жену, а другой прижал к себе драгоценную ношу, свою дочурку, говоря:
- Доченька, я уверен, ты многого достигнешь в жизни, тебя будут ценить и уважать окружающие. Ты станешь добрым человеком.
Конечно, Леночка не могла помнить его слов, но Маруся не раз повторяла их дочери, гораздо позднее оказалось, что они стали пророческими.
Женщина всегда носила при себе фото мужа, не расставалась с ним никогда.
Летом все собирались за большим семейным столом, стоящим во дворе, старики играли в домино, женщины хлопотали на кухне, слушая радио. Так было и в этот раз, только вдруг все застыли на своих местах, когда по радио объявили, что началась война. Маруся зарыдала, прижимая к груди ребенка.
- Ну, что ты, глупенькая, не переживай, не плачь, смотри хорошо за девочкой в ней наше продолжение, я тебе обещаю, что разобьем фашистов, и я вернусь, - утешал её Итон.
- Обещай, беречь себя, я буду ждать, сколько понадобится, ты только возвращайся, слышишь, - сквозь слезы говорила женщина.
Итон ушел на фронт. Все кто мог держать винтовку, становились на защиту Родины. Остались женщины с детьми и беспомощные старики. Женщины были полны оптимизма и уверенности, ожидая ушедших на войну мужей, отцов, сыновей. Маруся дала клятву ждать его.
Хорошие письма получал солдат от любимой. Он подолгу носил прочитанное письмо в левом кармане гимнастерки, поближе к сердцу, а затем бережно прятал в свой вещевой мешок. С грустью смотрел на фото дочери и жены, с которым не расставался, нося фотографию в кармане своей гимнастерки. Он с гордостью показывал фото друзьям однополчанам.
Итон воевал в части, находившейся в Ростовской области, селе Борисовка. Они держали позиции на подступах к Матвееву Кургану. Ему было присвоено звание сержанта. Храбрый смелый мужчина никогда не прятался за спины других, всегда находясь в первых рядах, рвался в бой с противником, сражался за свою Родину, за любимую женщину, за мать, за детей, за победу. Многих врагов уложил отважный еврейский сержант. Был награжден медалью за отвагу.
…И вновь взгляд Маруси остановился на военной форме правнука, а глаза заблестели, как в далекой молодости. Обведя взором внучку Таню и дочь Лену, она устремила взор на Уди, пытаясь что-то сказать, но не смогла, думаю, мысленно она продолжала свой разговор с любимым:
- Мой родной, наконец-то я дождалась тебя, я знала, что ты придешь, я верила. Слава Богу, что спас тебя любимый. Мне никто не верил. Они думали, что я сошла с ума.
Глаза говорили сами за себя, главное было уметь прочесть заложенный в них смысл. И Елена читала, как никто другой.
А Маруся снова проживала прошлую жизнь…
В 1942 году жителей Грозного посадили в товарные вагоны и эвакуировали в более спокойные от войны места. Так они попали в Грузию, в г. Батуми. Каждый божий день молилась Маруся с сестрами мужа за его возвращение. В ее душе теплилась надежда и вера в то, что, закончится война, и он обязательно вернется.
- Итон, даже если ты ранен или покалечен, возвращайся, мы с Леночкой ждем тебя, - молилась каждый божий день Маруся.

…Прошло несколько месяцев. Письма от Итона перестали приходить. Женщина ждала, волновалась. Писала и не получала ответа. В апреле 1944 года, когда стало более спокойно, вся семья вернулась в родной город Грозный, в оставленный дом. Все стали восстанавливать порядок в доме. Каждый день молилась Маруся, моля Б-га вернуть мужа живым.
Злую шутку сыграла судьба, не позволив им встретиться. Видимо, смерть тоже выбирает более достойных. Война забрала навсегда веселого, храброго сержанта, не дав ему насладиться жизнью.
6 мая 1944 года почтальон принес извещение, в котором говорилось: «Ваш муж погиб смертью храбрых, в боях под Ростовом». Вначале Марусю стало колотить, как в лихорадке, рыдала, прижимая дочурку к своему сердцу.
- Итон, любимый, ты обещал мне вернуться живым. Я верила и ждала. Почему ты не вернулся к нам? Никакой другой мужчина не займет твоё место. Я люблю только тебя. Ты мужчина всей моей жизни.
Испуганная Елена прижималась к матери и плакала вместе с ней, еще многого не понимая, твердила:
- Мамочка, не плачь, - тормоша её, говорила девочка. – Я тебя очень крепко люблю, не плачь
Возвращались с фронтов раненые, комиссованные бойцы. Маруся смотрела на них и завидовала им. Затем вытирала набежавшие слезы и лепетала:
- Хоть какой, лишь бы живой вернулся. А то вместо тебя извещение.
Маруся спрятала извещение на дно своего чемодана, стараясь не думать о нем. И она не думала, а просто жила.
Многие мужчины, вернувшиеся с фронта, хотели связать свою судьбу с Марусиной, но женщина и слышать не хотела об этом. Когда свекровь Рино сказала:
- Ты еще так молода, выходи замуж. Жизнь продолжается, тебе надо девочку на ноги поставить.
Маруся, обидевшись, ответила:
- Если я вам в тягость, то не помогайте мне, сама справлюсь, но после такого молодого и красивого, как Итон, мне не нужен никто.
- Ну, что говоришь, ты нам не в тягость, просто больно, что твоя молодая жизнь пропадает.
Рино жалела и любила Марусю, а в маленькой Леночке души не чаяла. Женщина поражалась стойкости и преданности невестки. Днем Маруся работала в детском саду, остальное время уделяя дочери. Только ночами во сне она беседовала с Итоном и получала от него ценные указания. Это были самые прекрасные ночи, когда он являлся ей и спрашивал:
- Как вы без меня справляетесь? Если бы вы знали, как я горжусь вами.
Все верили в победу. И вот настал долгожданный День Победы. Отмеченные наградами и орденами вернулись с фронтов солдаты.
…Прошло еще несколько лет. Елена стала прекрасной девушкой. Она решила, во что бы то ни стало приступить к поискам места гибели отца. Прочитав обратный адрес на извещении, она решила поехать с двоюродным братом Альбертом сыном Семена, двумя сестрами Итона Верой и Наоми и матерью в то место, где стояла часть отца. Найдя военкомат в селе Борисовка Ростовской области, она попросила, чтоб поискали в военных архивах фамилию отца. Долго искал офицер, и, наконец, среди полок в углу он обнаружил запыленную старую амбарную книгу. Открыв, отыскал, прочел и передал молча книгу Елене. Девушка прочла запись:
- Сержант - Шаулов Итон Абрамович погиб 8 марта 1942 года.
- Господи, всего в одной строке поместилась жизнь такого человека, - проговорила Лена и горько заплакала.
Офицер сказал ей, что всем погибшим воинам поставили памятник на Матвеевом Кургане, там вписаны все имена.
- Спасибо за помощь, - произнесла девушка и вместе с братом, тетками и матерью направилась в сторону Матвеева кургана. Её взору открылась небывалая картина: на большом поле Матвеева Кургана возле братской могилы вокруг памятника росли большие желтые подсолнухи - символ жизни.
Подойдя поближе, Елена быстро нашла и прочла в списке погибших фамилию и имя своего отца. Погладив плиту рукой, она, зарыдав, заголосила. Сколько боли было в ее голосе:
- Родной мой, папочка, наконец-то мы встретились. Я нашла тебя! Как мне тебя не хватало все эти годы, если б ты только знал.
Слезы застилали ей глаза, а она все говорила и говорила. На какой-то момент девушка нежно провела рукой по холодному мрамору в том месте, где было высечено имя её отца, неожиданно почувствовала какое-то тепло, как будто он откликнулся на её присутствие, и ей показалось, что отец слышит её. Ведь столько лет мысленно девочка говорила с ним. Так получилось, что не успела Елена как следует познакомиться с папой, но привыкла гордиться им. В доме имя Итон стало святым.
Маруся без сил упала на братскую могилу и стала рвать на себе волосы, причитая:
- Ты же обещал вернуться, уже и дочь наша выросла без тебя. Как же мне теперь жить?
У нее уже не было слез, лишь большая сердечная рана, которая все время кровоточила. Если бы она поплакала, то слезы принесли ей облегчение и умиротворение, но их не было. У женщины все поплыло перед глазами, и она потеряла сознание.
Какое-то мгновенье спустя Елена брызгала воду в лицо матери, приводя её в чувство и рыдая над искалеченными судьбами родителей.
Когда Марусе стало немного легче, Альберт сфотографировал памятник, и они тронулись в обратный путь. Когда подошли к селу, одна из женщин вышла им навстречу и пригласила в дом. Еще не перевелись хорошие люди. Ее старая больная мать пристально смотрела на них. Потом, вдруг посмотрев на Альберта, произнесла:
- Этот парень мне кого-то напоминает, но кого? Не могу вспомнить. Какой ветер занес вас в наши края, - спросила она.
- Да, вот нашли могилку моего отца, он воевал здесь, - и Лена, вытащив фото, протянула старушке.
- Я уже видела это фото. И она стала напрягать свою память, вспоминая снимок. Дарья, глянь, может, ты узнаешь, - кликнула она дочь.
- Мама, так это тот веселый сержант, что спас мне жизнь. Он шутил все время, я запамятовала его имя.
- Его звали Итоном.
- Да, так его и звали, такое редкое имя, не запомнишь сразу. Он никогда не расставался с такой же карточкой. Шибко любил видно вас. Ах, как он умел всех успокоить, разрядить обстановку. Товарищи по взводу не переставали удивляться веселому, жизнерадостному нраву сержанта. Даже в перерывах между боями он умел поддержать солдат, пошутить, поднять настроение. Они охраняли наше село, сколько немцев уничтожил он со своим взводом, это отдельная история. Итон был настоящим героем, вы можете гордиться им.
Потом, вытерев набежавшую слезу, вспомнила, как немец, схватив её пятнадцатилетнюю девочку, чуть не надругался над ней. Итон накинулся на него сзади и голыми руками, задушил фашистскую гниду, чтоб не шуметь и не привлечь внимание остальных немцев.
- Отважный сержант не побоялся ничего, не думая о своей жизни, он спас мою жизнь.
- Так оно и было, - подтвердила старушка. Если б ни он, не было бы сейчас Дарьи.
- Хорошо, что нашли его могилку, а нам и поплакать негде, не знаем с дочкой, где наши сынки полегли. Я живу, а их нет, проговорила старуха, вытирая краем рукава глаза.
Дарья продолжала свой рассказ:
- Я хорошо помню день их гибели. Это было 8 марта, вернувшись с задания, Итон с солдатами получил день отдыха. Ребята решили немного отдохнуть, а потом отметить женский день. Они, измученные и уставшие, сразу уснули, оставив в дозоре молоденького солдата, совсем еще мальчишку. Не успел хлопец предупредить бойцов, получив сильный удар по голове. Немцы, видимо, выжидали, когда немного стихнет, чтоб совершить свой кровавый налет, застав солдат врасплох. Накануне праздника воспользовались моментом, когда спавшие бойцы не ожидали, немцы бросили несколько бомб подряд. Небо стало, как одна черная туча. Когда подошла помощь, их уже нельзя было спасти. Людей нельзя было узнать, одно сплошное месиво. Мы собирали, то, что можно было собрать по косточкам. Ночью жители села и солдаты выкопали большую братскую могилу и похоронили весь взвод в общей куче. Так погиб Итон. В кармане гимнастерки около его сердца, после его гибели нашли черно-белое фото, где изображена жена с маленькой дочуркой на руках. Больно хорошим человеком был ваш муж, вы можете гордиться им. С этим снимком сержант так и не расстался. Часто в моменты затишья он показывал друзьям-однополчанам снимок и рассказывал о своей семье.
Вспоминая эпизоды из своей жизни, Маруся улыбнулась. Елена сидела возле матери, стараясь облегчить её боль и вернуть ее в реальность.
Больному человеку становится легче, если ухаживают за ним добрые руки, смотрят на него ласковые глаза. Раз сказанное теплое слово, ясный взор помогают лучше лекарств. Об этом не раз говорили больные, прислушиваясь к легким шагам Елены.
- Ты несешь нам успокоение, видно, добрый и хороший ты человек, - говорили ей люди, знавшие Марусю. – И маму часто навещаешь. Не волнуйся, все наладится.
Однажды вечером, Маруся почувствовала себя плохо: заколотилось что-то в груди, исчез куда-то воздух...
Таня с Мишей как раз находились рядом, почувствовав что-то неладное с бабушкой, они разбудили дремавшую рядом мать. Елена позвала лечащего врача. Проверив состояние больной, врач произнес:
- Ничего страшного. Перебои пульса. Бывает.
Елена осталась в палате, хотя после укола Марусе стало лучше.
Женщина сидела и разговаривала с матерью, пока та не смыкала ресницы. Измученная невзгодами жизни Лена чувствовала материнскую боль и старалась всеми средствами облегчить её мучения. Она показывала Марусе старые фотографии и видела, какое удовлетворение испытывает женщина, глядя на них.
…Елена многого добилась на своей Родине, на Земле Обетованной. Прибыла она в Израиль в 1979 году. Работала в министерстве иностранных дел. Как и предрекал Итон, она стала всеми уважаемым человеком. Елена помогла многим евреям Кавказа репатриироваться в Израиль. Многим нуждающимся через Красный Крест посылала посылки. Её любят и помнят не только жители Кавказа, так как ни одному человеку помогла в жизни эта женщина. У нее светлая душа и доброе сердце. Дети выросли, получили приличное образование. Внуки подрастают, доставляя радость. В жизни встретила порядочного и доброго человека, который смог наконец-то сделать её счастливой после долгих лет одинокой жизни. Она почувствовала, что любима и нужна близким людям. Даже в Израиле она смогла увековечить имена отца и его братьев, погибших на фронтах войны. Вечная вам память!
Маруся немного успокоилась, слыша голоса родных ей людей. Она чувствует с ними связь, но до сих пор живет любовью Итона. Все, что она выдержала в этой жизни, было ради него и для него. Вот что значит большая и светлая любовь, которую Маруся пронесла через всю жизнь, сохраняя верность своему мужу. Оставшись одна, она взвалила на плечи непосильную женскую ношу, веря, что придет день и её дочери и внукам улыбнется и помашет крыльями птица счастья, даря удачу, которой была лишена она. Скажите, встречали ли вы такую любовь?
Преданность стойкой еврейской женщины достойна, чтобы возвести ей при жизни монумент и гордиться, что среди нас еще встретишь таких матерей, способных пожертвовать собой, ради близких людей. Честь и хвала тебе. Маруся! Спасибо, что ты у нас есть!

* * *

Не время…

Справлялась с бытовухой, пока у меня был любящий муж. Точнее, он есть и сейчас, но отдельно от меня. Так сказать, я в Бердичеве, а он в Лос-Анджелесе. Нет, он не слинял к другой, просто я довела его. Каюсь, конечно, не справилась. Когда бываю зла, во мне просыпается мой папа, в часы гнева, и я могу наговорить кучу гадостей. Ситуация накалялась. Он устал от всего и в какой-то момент не выдержал. По натуре мой бывший – добрый, умный, веселый, «парень-рубаха». Во всем помогал мне по дому и не терпел хамства. В кругу его интеллигентных пройдох, я чувствовала себя не в своей тарелке. Короче, была белой вороной. Свекровь доставала своими советами, устанавливая порядок в доме. Любимое чадо относилось к разряду людей, живущих одним днем. Детей заводить я не спешила, хотела для себя пожить. Да работенка подвернулась, платили по высшему разряду. Получала я вдвое больше, опоры в муже не чувствовала. Об измене не могло быть и речи. Любил он меня и был предан, как пес. Да и я его по-своему любила. Просто надоела мне роль няньки, решать все за двоих, слушать прибамбасы разные от друзей, тем более надежда хороша на закуску, а не на всю оставшуюся. Дезертировать я не собиралась, просто хотела немного проучить его. Самой же боком вышло. Это был очередной срыв, не подумайте, что я истеричка какая-то. Просто устала я, ничего не успевала, а у него все время кудлачи* наглые, которые игнорируют меня. Совсем мозги запудрили. В их кампанию я не вписывалась ни по каким параметрам, да и достали они меня своими попойками.
Мы уже пробовали разбегаться, но не смогли друг без друга. Я сдавалась, соглашалась начать всё сначала, а где-то и сама к этому стремилась. Растекались в разные стороны и вновь сливались в бурный поток. И вот - очередной срыв, безобразная сцена с моей стороны, и я поняла, что довела его и себя. На этот раз он был непоколебим и принял решение.
Теперь осталась одна, ни от кого независима. Главное научиться жить достойно в любой ситуации, тогда можно многого достигнуть. Я не вешаю голову. Во всем есть свои плюсы. Что это был за брак? Как сказал бы Моисей Сафир: «В любви теряют рассудок, в браке замечают потерю».
Я вывела из него свои плюсы, многому научились, и многое про себя узнала в роли жены. Может, не пришло мое время?..


*кудлачи – хитрые, дерзкие людишки.

У тебя есть я

Когда мне было пять лет, маманя подала на развод. Папка имел немало поклонниц, но так и не связал свою жизнь узами Гименея. Мамочка моя преподобная уехала с хахалем за границу, оставив меня под опеку отца. Я, будучи маленькой девочкой, не могла заснуть, не вспомнив о маме, плакала, ища материнской ласки. Постепенно я стала заниматься разными делами, чтоб не переживать, но это не помогало. Отсутствие привычной материнской любви рождало потребность отцовской ласки.
Папа меня не обижал, но и лишнюю юбку не пропускал. Так поочередно появлялись у нас дома то тетя Маня, то тетя Даша, всех и не припомню. Родитель советовался со мной: какая тетя тебе больше нравится?
Но я - стойкий орешек - отвергала все кандидатуры. Не хотела делить папку ни с кем. Как-то появилась очередная пассия, наштукатуренная, ресницы приклеены, ногти накладные длинные. Папа её обхаживает. Принесла мне куклу и коробку конфет, эта лахудра, хочет добренькой показаться, на прогулку приглашает. Ну, думаю, сама навязалась, терпи. Пошли в лунопарк. Я и говорю: «Хочу с тетей Леной на каруселях кататься». Закружила нас карусель, да так закружила, что она не рада была, что согласилась кататься. Голова у нее больно закружилась. Плохо ей стало.
Я её довела. Неужто кончились деньки золотые, теперь папа её любить будет. А я? Может, не нужна нам тетя Лена, сами справимся. У тебя папуля, я есть. Нам так хорошо вдвоем, она ведь не настоящая, а манекен какой-то, наверное, и делать ничего не умеет.
В общем, убедила я его.

Не всех подряд…

- Все мужики – кобели, добьются своего – потом ищи-пищи! – выдохнула с отчаянием молодая неудачница. - Попадаются чаще такие, которые получат удовольствие и будь здоров! Она для них открытая книга, которую они стараются поскорее закрыть. Полностью им отдаётся, а они, как правило, не отвечают ей взаимностью. Многие берут все, что им дают, а на чувства им - наплевать! Прямо какая-то невезуха. Ему что, отряхнулся и пошел своей дорогой, забыв застегнуть ширинку. Рассеянный больно. А она остаётся только при своем интересе. Опять без мужика.
Наташа – так зовут эту обворожительную женщину. Теперь при знакомстве с новым претендентом на её тело без всякой застенчивости произносит стереотипный монолог: «Если и ты такой же, прощалыга, так проваливай. Просьба не тревожить!
А в принципе, - приходи дурачок, может, с тобой что и выйдет, ежели ты, не такой чёртов ловелас, как остальные. Есть в душонке твоей какие-нибудь чувства – так не всех же подряд. Переходи, Шломик, на семейный подряд


* * *

Прощу

Нравится мужчинам со мной пошутить, пообщаться и только. И в семье скандалы из-за ничего возникают, хотя у нас и дети подросли. Ну, что за судьба гнилая! Так и с мужем мы погавкались, «как кошка с собакой», поругались и расползлись в сторонки разные. А всё потому, что зальет глаза и цепляется ко мне по разным пустякам. Довел своей ревностью. Думаю, раз без повода ревнует, пусть помучается на самом деле. Решила отдохнуть от него. Уехала подальше от дома. И завязался у меня маленький курортный роман. Сразу скажу, не любила я его, как и он меня. Но нас это устраивало, мы неплохо ладили вместе. Он дарил мне подарки, я без зазрения совести принимала их, так как он получал удовольствие не только от моего общения. Был он лет на пять моложе. Кстати, о возрасте с женщиной не принято говорить. Ему нравилось не только говорить со мной, но он увидел во мне интересного собеседника и приятную женщину. Как галантно он целовал мою руку и дарил цветы! Я просто млела. Бывают же такие мужчины! Не в пример некоторым, которые орут: «Я пахал весь день, а ты даже бутылку пива не купила». Вместо того, чтоб уделить внимание жене, присосётся к бутылке пива - и море по колено, никто не нужен. А тот, другой, в ресторанчик приглашал, пальчики целовал, да песни под гитару пел, не то, что мой. Как Ванька узнал, что ухажер объявился, не узнать его. Детям гостинцев несет, а мне говорит: «И как такую стерву, как ты, любить можно?»
Понимаете, это он в любви мне объясняется. Ну, как же теперь быть? Как-никак муж родной, а не мужчина чужой. Прощу я его.

Любовь - не картошка

Не везет блин, так не везет. В нормальных семьях отцы, как отцы, а я своего не помню. Живёт где-то в тридесятом царстве и в ус не дует, что мне родной пахан нужен. Даже поделиться не с кем. Маме до меня нет дела, она занята устройством личной жизни, а я, как камень на шее, ненужная обуза. Выйти вечером маман никуда не может, так как оставить меня не на кого, да и к себе хахаля не приведет, боится моих скандальных воплей. Объяснять мне ей неловко, да и как такое сказать, а она женщина в самом соку.
Я злилась, когда видела дома очередного кентяру*, боялась, что совсем заберет от меня мамкину любовь или, ещё хуже, поселится с нами и учредит собственный устав жизни. Как зверек, забилась я в своей комнате, видеть никого не хочу. Мама меня не понимает. Мы с ней на разных языках говорим.
Появился как-то у нас её раздолбай. Этакий блатной аристократ. Ботинки лаковые. А под когтями древняя грязь. Цепляется к каждому моему слову, жесту - воспитывать решил. Когда мамаша приходила, он начинал кричать, как у себя дома: «Кого ты воспитала, не ребенок, а чертенок, это же, блин, кошмар, она неуправляема». Жизнь превратилась в ад. Мама заступалась за меня.
Довел он меня придирками до того, что запустила я тарелкой по его кумполу. Пришлось скорую вызывать.
Пусть знает наших, нечего в чужую жизнь со своим уставом лезть. Больше он не приходил к нам. Любовь - не картошка.


*кентяра – ухажёр

Земля Чечни – яблоко раздора

Чеченцы и ингуши с детства воспитывались защитниками своего народа. Это воинственный и стойкий народ. Свобода и независимость – самое главное для них. Они не привыкли груз своих забот взваливать на другие плечи, каким бы тяжелым он не был. Да, «Своя ноша не тянет», и они несут её по сложным лабиринтам судьбы.
Нормы и правила поведения, воспитываемые в чеченцах с детства, не должны нарушаться ни при каких условиях. Истинный чеченец всегда уважает другого человека, ни в коей мере не демонстрируя своего превосходства. Если человек все же чувствует, что он в чем-то силен или находится в привилегированном положении, он должен быть особенно учтив и приветлив, дабы не задеть самолюбие другого.
Я родилась и выросла в городе Грозном. Не понаслышке знаю о гостеприимстве, миролюбие чеченского народа. Мне больно видеть, как некая злая сила разрушает мир, в котором я жила. Тяжело наблюдать вместо любимых когда-то мест: руины и развалины. Из-за кучки бандитских группировок нельзя судить о целом народе. Жаль, что рядом с порядочными людьми живут нелюди, забывающие о том, что страдают невинные люди.… Они совершают бесчинства, творят беспредел, издеваются над пленными, насилуют и метят пленниц, заставляют ребят плясать под свою дудку. Не зря одно время при въезде в г. Грозный висел плакат со словами: «Добро пожаловать в ад!»
Действительно люди, побывавшие там, испытали все ужасы ада, несмотря, на то, что Чечня когда-то была райским уголком, который любили и воспевали классики: Пушкин, Лермонтов, Л. Толстой, К. Хетагуров, Бестужев-Марлинский.
Зная как живут люди, какой след оставила война в их душах, хочу сказать они осуществляют свою миссию на земле. Чеченский народ расположен к миру, а не к войне. Это – народ-строитель, а не разрушитель, как сейчас о нём некоторые говорят. Он готов созидать, ценить свою культуру, жить ей и своими традициями. Такой народ достоин уважения!
Л. Толстой писал:
«Война - дикость. Удаляйтесь от всего, что напоминает войну, если враг не пришёл отнять у вас веру и честь. Ваша сила - ум, терпение, справедливость…»
В свое время Лев Толстой видел, как разрушается аул, как убивают стариков и детей. Он стал очевидцем кровопролития и помнил об этом всю свою жизнь. «Неужели людям тесно жить на этой огромной земле, под этим прекрасным звёздным небом?.. Люди, одумайтесь, что вы делаете? Для чего эта братоубийственная война?»
Делить нечего. Не народ делит шкуры неубитого медведя! А те, кто гонит капиталы из кармана в карман, из банка в банк. Народ лишь страдает. И Толстой это прекрасно знал. Он пришёл к горскому народу, к Кавказу, как человек Земли. И надо сказать, что Лев Толстой не щадил ни русских, ни чеченцев, когда речь шла о бойне, о кровопролитии. Для него это было неприемлемо. Ни одна мать не хочет потерять своего ребёнка. Это против человеческой природы. Он прекрасно это понимал, и на этом строилось его чувство.
Я желаю всем нам мира, добра, согласия и, самое главное, мудрости. Предсмертные слова Толстого – «делай, что должно – и будь, что будет». Вот если мы будем делать, что должно, и служить Богу, а не, не дьяволу, каждый из нас, то всё будет так, как Богу угодно!»
Война – есть война. Гибнут люди, льется кровь неповинных людей, страдают все семьи, чьи дети, мужья, отцы становятся жертвами, не зависимо от вероисповедания. День вчерашний, как и век минувший, неизбежно проецируются и в наше время, и кавказская тема как нельзя более актуальна.
Образ Кавказа, знакомый из классической литературы, дополняют художники и прочие люди 19 века – действующие лица событий той поры, когда эта земля стала «яблоком раздора».
Взявшись за тему, ныне, как и в 19 веке, пахнущую порохом, историки и хранители реликвий надеются объяснить значимость страны горцев для русской культуры в целом.
Я бы хотела, чтобы это знали все! Основа всему – понимание традиций и их уважение. Есть тысячелетняя история развития жизни любого народа, которую надо, прежде всего, познать, которую надо полюбить и уважать.
Ностальгия по родным местам останется у меня, видимо, навсегда. Прожитые на Родине годы, были прекрасными не только потому, что это были годы молодости. У меня две Родины. Родилась я в Чечне и горжусь этим, а вторая моя Родина - Израиль, потому что я еврейка. Нельзя вычеркнуть из жизни друзей, знакомых, место, где ты родилась. Чечня, на мой взгляд, идеальное место для жизни: великолепная природа – горы, равнины, теплый климат. А самое главное – прекрасный народ. Когда уезжала, что-то рвало мою душу на части, как будто «резало по живому». Боль из-за того, что там произошло, не покидает меня и сейчас. Я живу надеждой, что всё в Чечне наладится, и она раскроет свои объятия. И те люди, которые в связи с войной, покинули родную землю, вернутся. Чечня расцветет и станет еще прекрасней, чем прежде и многие захотят посмотреть на достопримечательности этой замечательной республики. Поверьте мне, там есть на что посмотреть.
Это произведение «Я брожу волчицею…» я посвятила Чечне, если вчитаться, то можно увидеть, что написана она кровью души, и понять кое какие мысли спрятанные между строк. Представляю вашему вниманию свое произведение, надеюсь, что оно найдет отклик в ваших душах. С уважением Галина!


Я брожу волчицею…

Я брожу волчицею, мне горько,
Память мучают обрывки фраз,
«Подожжем мы для неверных зорьку», -
Молвил боевик, свершив намаз.

Распадаясь, рухнет в одночасье,
Поученье каждому даря,
Вероломная частица счастья,
В пламени бандитского костра.

Мир любви, рассыпавшись, растает.
Новые высоты далеки.
Мелят жизни жернова устало,
Рассыпая пепел у реки.

Достигая высшего блаженства,
Чуя похотливости азарт,
Террорист найдёт любые средства,
Метит жертвы, не боясь преград.

Здесь пускают девочек по кругу,
Предают кастрации ребят.
Просят парни оказать услугу:
«Ну, кончай, убей, не мучай гад!»

Не достоин званья человека,
Тот, кто руки омывал в крови.
Наглость, грубость, слышен зов Казбека:
«Хватит войнами Кавказ давить».

Вы над честью девичьей глумитесь.
Не надейтесь, не пройдет всё зря.
Где предел? Прошу, остановитесь!
Хватит шрамов от когтей зверья!

Кто, изведал, как хребты ломая,
Стонущие вопли из руин,
Надрывая вены, бьет Хромая
Вырывая судьбы из рутин.

Неводом затянутые в рабство,
В «рай», на леске бисер нанизав,
Пропустив насилье и коварство,
Рвали братанов, закон поправ.

В страшном сне такое приключиться
Не могло, но мир перекроив,
Приглашают в ад повеселиться*
Кровью горизонты окропив.

И войны неведомые силы,
На кусочки разорвав страну,
Странными мазками на могилы
Бросят на других свою вину.

* * *

Воет боль волчицею усталой,
Полыхая в пламени гранат.
Родина моя – где камни стали
Обелиском для родных ребят.

Разобрали по крупицам счастье,
Рухнул мир осколками эпох.
Под наркозом тешились отчасти,
Бой сомнений и нелепый вздох.

Что же выворачивая дулю
Тыкать перед носом кулаком?!
Видно суждена такая доля:
Быть в плену рабом и батраком.

Ощутив прокуренное дуло
У виска мгновеньями секунд,
Выбор – выкуп, иль получишь пулю.
А до тех пор - непосильный труд.

Настает в Чечне последний раунд.
Прочь восстанья и насилья страх!
И кругами по воде тайм аут
Превратит державу в пыль и прах.

Не такой Чечне желаю доли.
Ни к чему им мир на повадке.
Что играть в медоточивой роли,
Разжигая нить войны в мотке?

И звучат вайнахские мотивы,
Разрываясь в танце, кружит смерть.
Звук лезгинки глушит все учтиво,
И на крыльях горца мчится весть.

Почему к беде глухи и грубы?
Штабелями трупы, как дрова.
Не утешат возгласы. И глупы
Легкие приятные слова.

Размываясь, капает столица.
Глушит водкой стонущую боль.
Где молекул сотня растворится,
Там дают на день паек и соль.

Здесь нарушив горские приличья,
Окунаясь в омут с головой,
Массу человеческих обличий
Осквернят карающей рукой.

Ни к чему протесты и страданья.
Мир начерчен в черновых листах.
В оптимизме – вылазка спасенья
Отразит улыбкой на устах.

Мусульманскую скрутили волю.
Вырезать мечтая веру, честь,
Сталинской рукой вершили роли,
Разбудив в народе гнев и месть.

* * *

Голод в автономии и селах,
Правду по копейкам продают.
Здесь в газетах и в прекрасных байках
Ложь гоняя, близких предают.

Павлики Морозовы в почете,
Лучше б чаду в чреве умереть.
У кого, скажите, на учете
То исчадье, что подносит смерть?

Стукачей, возвысив за пороки,
Наделяют щедро за донос.
Извлекая подлости уроки,
Жертвы направляются в разнос.

Каждый служит своему пророку,
Перед операцией молясь,
Подставляя земли злому року,
Терроризму, над людьми глумясь.

Вспоминая о прекрасном прошлом,
В брежневские жили времена.
Утопает «рай» в безумье пошлом,
Ненависти зреют семена.

В суть вошли нелепо и поспешно,
Как цунами, побеждая плоть,
Разрушая хрупкие надежды,
Тенью занавесит зло Господь.

Проводя повальные расстрелы,
Власть нагреет руки на крови.
Ядом пропитав, направит стрелы
На народ, не шевельнув брови.

Предаваясь сладостным утехам,
В лицемерье соглашались жить.
Избранным даруются успехи,
Нам об этом хочется забыть.

* * *

Да, Чечню держали на прицеле.
Нефть бурлила, жертвы поглотив,
А верхушка нежилась в постели,
Беспредел в стране распространив.

Не кого судить, у всех проблемы,
А виновны все, кто из Чечни.
Лиц Кавказа без любой дилеммы,
Дан приказ в сортире замочить.

Ныне говорят, что новый русский,
Бизнесмен, владелец, коммерсант.
Прорывается лазейкой узкой
За предел, спонсируя десант.

В «Мерседесах» разъезжать мечтают,
Побрякушки, девочки на съем,
В сговор с дьяволом они вступают,
Направляя воинов в наем…

И вступая в договор с собою,
Власть стремилась дальше, в корень, вниз,
Заключив жестокою рукою
С совестью ужасный компромисс.

Видно, настает иное время.
Кто же виноват, все иль никто?
Лишь Ичкерия выносит бремя
На себе. Ей тяжко и темно.

Почему корысть стоит у власти?
Скорчившись осадком наверху,
Хищником пронизывает пасти,
Разгрызая жизнь, как рвут труху.

Непонятно все это и странно –
Мысли бьются вылазкой цитат.
Разум тешит думы постоянно:
Мой народ ни в чем не виноват.

Он опутан горькою бедою,
Втянут в воспаленную войну.
«Не судить!» - звучит над головою
Тех, кто в рабстве палачей, в плену.

Сытые, вальяжные на дачах,
В теплых и устроенных домах,
Птица счастья есть у них в придачу,
Что желают – это ль не размах.

* * *

Вырастают все - из тряпок старых,
Сказки учат прививать нам труд.
Ужасы Бесланского кошмара
Нам мешают вырваться из пут.

Люди ждут ответы на вопросы.
Кто укажет выход из проблем?
У кого за гибель деток спросят?
Нет у психики своих систем.

Первым сентябрем, прервав ученья,
Разбросала книги и цветы,
Не волна великой жажды знанья,
А теракт, разрушивший мечты.

Жителей Беслана гложет траур.
В каждом доме плач и крик стоит.
Над живыми пятна темных аур
Пьёт животрепещущий гранит.

У портретов свечи воск роняя,
Голосят безмолвно, пряча скорбь.
А в ушах людей, не умолкая,
Взрыв гремит, и пулемета дробь.

Всё прошло, но где же покаянье?
Правда задыхается в дыму,
Прорываясь снова в мирозданье,
Равнодушье жмет, но почему?

* * *

Сорок девять лет военных действий,
Дань от нападений Шамиля.
Головокружительных последствий
Ждал народ, прощения моля.

В душах бьет самодержавья рана,
Правит умный грамотный имам,
Двор монетный держит, и Корану
Верит, проповедуя ислам.

Около пророка Магомета
Есть захороненье Шамиля.
Отделив загробный мир от света,
Мучает бесчинствами земля.

Под предательством – пузырь воздушный
Ставит свои козыри на кон,
В призрачной погоне лопнет скучный,
Желчь меняя на нормальный тон.

Так скажите мне, какие гены
Разместились в порах и сердцах?
Совестью пропитанные вены
Будоражат, отгоняя страх.

* * *

Вот разгадка, делая карьеру,
Убеждаюсь, в истинах борца,
Как за спину, прячусь за портьеру,
Узнавая подлинность лица.

Познаю насилье, ложь, бездушье.
Ведь для вас я – главная мишень.
На стихии делятся послушно
Половинки яблок: Ян и инь.

Так ответьте, где же совершенство?
Самоедство не дает уснуть.
Обреченным деткам, на сиротство
Смерть стремится палку перегнуть.

Волочится грустная волчица,
Стекленеет взор её зениц.
Край, окутанный огнем зарницы,
Бьется у Буденовских больниц.

Беспредел в стране остановите!
Хватит жертв, террора и убийств.
Родину, прошу, восстановите,
Чтобы не блуждал по ней садист.

Пресеките зло, товарищ Путин.
Ведь не дремлет рядом маджахет.
Истребленье варварства, по сути,
Вытеснить должно нелепый бред.

* * *
На углу зеркального излома
Мечешь слезы хрусталем холста.
Охраняя землю от погрома,
Солнце опускается с моста.

Предо мной опять лежит дорога,
Памятью теней пресечена.
Бьется истеричная тревога,
И судьбы засвечена свеча.

В этом мире мы другими стали.
Плод на лаврах с розой замесив,
Меркнуть стали голубые дали,
Под глазами подводя курсив.

Жизнь глаголет истинною слова,
Лижет шрамы скорби и интриг.
Расставляя сеть на дичь улова,
Оставляет след былых улик.

Я читаю заповедь Тонаха.
Растворяясь, блекнут имена.
Вновь ищу намек в различьях знака,
И святые вижу письмена.

И к свободе тянется тростинка,
Свежестью полна моя душа.
Ценностью божественной пылинка
Оседает тихо, чуть дыша.

Воет боль волчицею усталой,
Ты прости, коль есть моя вина.
Верю я, мы сделали не мало,
Снова дремлет вечер у окна.

* * *