/поэма/Созвучия коряги не случайны
Нити земли сквозь лабиринт времен
Звучат, как неразгаданные тайны,
Сверкая гранью праведных знамен...
Часть 1
Я отступила от лесной коряги…
Терзаемая ветром и жарой,
Она лежала около оврага,
Измученная тяжестью земной.
Уж в прошлое пути давно закрыты,
Пора забыть, как ты была стройна,
И как на окровавленные плиты
Тебя с размаху кинула война.
А времена корягу не щадили,
И, слыша перекличку голосов,
Она молчать умела и носила
В себе все тайны злых и мудрецов.
Ей бремя вечности сжимает плечи,
В ней что-то непонятное горит.
Скажи, коряга, что тебя излечит?
О прошлом ты со мной поговори.
Я помню неизвестные могилы,
Рубцы от ран у молодых ребят,
Как в женщин Бог вдохнул мужские силы,
И слезы вдовьи, что глаза слепят.
В рассветной мгле душа моя горела,
В недобром заплутавшая краю,
Последней искрой мать сыночка грела,
Страданьем женским боль, глуша свою.
Парила гарь, и потускнело небо,
И месяц окровавленный взирал,
Как твой народ делился крохой хлеба,
И как безвинный в муках умирал.
Гремел Кавказ, а ты считала зерна
Густых колосьев, рвущих чуткий сон.
И перестройка перестрелкой черной
Жизнь превратила в траур похорон.
Природа исковеркана бедою,
Дурманит землю чернота небес.
Под этой обезумевшею луною
Не зазвенит ручей, не дрогнет лес.
Так вот она, сочтенных дней усталость,
Кровавый вкус потрескавшихся губ,
И жар ночной, и утренняя вялость.
Как с этим жить, коль стал душою груб?
Беда стучала тяжкими шагами,
И боль раскаянья душила нас.
Угар вчерашний был уж за горами.
Здесь люди гибли, выполнив приказ.
На новый бой выстраивались группы
В преддверье славы завтрашнего дня,
И власть, привыкшая шагать по трупам,
Гнала солдата на рубеж огня.
Коряга счет ведет: ведь их так много.
Хранит она всех павших имена.
Им предстояла длинная дорога,
Но в миг короткой сделалась она.
И вечным эхом к вашим изголовьям,
Не встретившим зарю своей весны,
Глотая боль, не внемля славословью,
Выходят горцы на тропу войны.
Здесь в каждый дом война открыла двери
И, заглянув, оставила свой след.
Дождями слез на похоронках зрея,
Лишь память сохранила тот портрет.
Глядит солдат с портрета в черной раме –
Треть жизни только прожил наяву
И, разорвав пространство дикой драмы,
Последним взором мерил синеву.
Быть может, ты расскажешь мне, коряга,
О доле, что как женская судьба:
В могучем дереве была отвага,
И бушевала вечная борьба.
Ах, край родной! Где гор невозмутимость?!
В долине слез – кавказские луга.
Кто посягнул на девичью невинность,
Тот не увидит пламя очага.
Чеченцы не прощают зла и боли
И, стиснув зубы, объявляют месть.
Обычай древний – нрав кавказкой воли,
Где с давних пор в цене мужская честь.
Мне не забыть вкус горского чурека,
Родимых мест и мамино тепло,
И Зелимхана, горского абрека –
Герой погиб, чтоб нам жилось светло.
Дорогами скитаний скрипки звуки
В тебе, коряга, слышу по ночам.
Быть может, из тебя ваяли руки
Тот инструмент, что дарит радость нам.
В минуты бед струна твоя рыдала,
И звук струны был искренне лучист,
Дитя качая, мама напевала
О скрипаче, о мире, что был чист.
И колдовал скрипач над скрипкой старой,
Надежды серебро он излучал,
Ее берег он, как пастух отару,
Коряги дух в мелодии звучал.
Родной Кавказ и ласковое детство
Коряга в песнях землякам несла,
В ней музыки великое наследство
Пером бессонным тронута была.
И скрипка плакала о женской доле,
Как будто бы смычок проник в мечты:
Коряга знала о любви и боли –
Горянок судьбы были непросты.
С далеких пор за женщину Кавказа,
За честь ее джигит платил калым.
Почет к сединам, старшего указы
Рождали в душах теплоту к родным.
Прошли века. Во мне чужда покорность.
Могу любить я, петь, но никогда
Не затуманит преданную гордость,
Не запретит надеяться беда.
И песнь коряги вместо талисмана
Играет в тайниках моей души.
И струнами бессмертного таланта
Чарует скрипка в сумерках тиши.
С корягой говорю о наболевшем,
Нарушенный обет приносит вред.
Что дровосеку в дереве истлевшем?!
Я – в сердцевине вижу вечный свет.
Коряга обличала все пороки,
Светилом правосудия была.
Бурлили не истлевшие в ней токи,
И капля безутешная жила.
Взяла с собой под свод обетованный
Тебя, коряга – памяти исток.
Иссякли силы. Вот и край желанный!
Открыл объятья для меня Восток.
Недаром жизни наши так похожи,
К покою не стремишься никогда.
И иудеи с разным цветом кожи
Убежище нашли здесь навсегда…
К святой стене я голову склоняю,
Религия одна у нас с тобой.
Я о корнях своих не забываю,
Но для меня нет Родины другой!
Часть 2.
В недрах души моей живет горянка,
Но нахожусь я на Святой земле,
Ведь рождена я женщиной еврейкой,
И имя Ханна матери моей.
Судьбы евреев, заживо зарытых,
Встают, как тени мировой войны.
Детей безвинных, стариков убитых,
Безжалостно пылающих в огне.
А как в коряге вещий глаз светился,
И ярой ненависти слепота –
В печах освенцимских народ дымился,
Как будто щепки меркла красота.
Нам не забыть того, что раньше было.
В тебе горела лампа в сто свечей,
Звезда Давида от крови горячей
Отметиной сияла на челе.
Хронометра еврейского останки
Из праха встали, чтоб взглянуть в глаза.
Их вечный зов под гнетом жутких танков
Евреям позабыть никак нельзя.
В коряге, сколько трепета и боли?
Покорная, ты не сошла с ума.
Предначертал кто жизненные роли?
Фашист – палач, и дом его – тюрьма.
Нас памяти петля душит кошмаром.
Трагедия еврейская встает,
И судороги земли над Бабьим яром
Застывший ужас в лицах выдает.
В тебе, коряга, слышу дров ворчанье –
Нам не дано исчезнуть до конца.
Миллионы жизней жгли без сожаленья.
В дыму огня еврейские сердца.
Судили нас за то, что мы евреи,
А грех был в том, что многие умны.
Ведь Тора есть первооснова веры,
А перед Господом мы все равны.
Срок давности нам раны не залечит,
Не утечет истории вода.
Земли священной тело кровоточит,
Гром прогремел для многих навсегда.
Людских страданий боль нам не измерить.
Ответь, коряга, в чем наша вина?
Законы предков сохранять и верить
Не разучила жуткая война.
Родной мой край!
Ты старый стан мой гордый.
Источник древних тайн, пещер и скал.
Опасных битв не дремлет разум твердый.
Под бременем врагов народ устал.
Исток печалей и приток страданий
Несла коряга на своих плечах.
Ковчег Завета – место единений
Являлося началом всех начал.
Из тьмы веков глядят седые дали –
Бесчисленное множество коряг.
Что из руин Израиль поднимали
И не боялись всяких передряг.
Евреи шли ребристою дорогой,
Скелеты скал вставали на пути.
Жег камень ноги, но к земле священной
Дух возрожденный помогал идти.
Израиль мой! Здесь даже камни плачут.
В дыму забот воздвигнут, был мошав.
Любые по плечу ему задачи.
Лишь бы враги не стали нам мешать.
Мы многое еще не понимали:
С камнями, с пылью, с деревом дружа,
И на песках кибуцы воздвигали
Кровь с потом лили, Родине служа.
А помнишь ли, коряга, звук проклятий?
Как строить города мешали нам?
Трещали кости, но нарушить клятву
Народ не смел, и Родина росла.
Ерушалаим – город трех религий.
Здесь синагоги, Храм Христа, мечеть.
К Стене святой – основе всех реликвий
Стремятся иудеи всех планет.
Текли года. Израиль – наш свидетель.
Давила нас тяжелая пята.
Весы судьбы качнулись, и предатель
Мечтал, чтоб набежала темнота.
Все как вчера – подъем семей еврейских.
С лица земли стереть хотели их,
Но несколько семей в домах чеченских
Укрыть сумели от очей чужих.
Коряге не забыть добро людское.
Сейчас в Чечне бушует беспредел.
Безвинно гибнут люди. На такое
Как смотрит мир? И где всему предел.
Упреков мы на ветер не бросаем.
Теракты постоянно мучат нас.
Мы в армию солдат все провожаем,
Как на войну детей в тяжелый час.
Прошу я вас: не трогайте руками
Камень людских страданий и обид.
Не смейте память осквернять словами.
Под звездным небом
«Яд-Вашем» пусть спит.
Коряга, помнишь, как в кровавой влаге
Солдата тень склонилася ко мне.
У изголовья павшего бродяги
Застыла память в непробудном сне.
И мысли черные, как вихрь могильный,
Страданий кубок осушат до дна.
И гнев воскреснет в нас, и с новой силой
Мы будем защищать тебя, страна.
Созвучия коряги не случайны –
И песнь земли сквозь лабиринт времен
Звучит, как неразгаданная тайна,
Сверкая гранью праведных знамен.
Израиль мой! Ты так непредсказуем.
Террор раскинул щупальца везде.
Да, враг страны пусть будет наказуем.
Лей счастья свет к Давидовой звезде!
В огне борьбы был отсвет жизни новой.
Разверзнув даль, скрепил страну Творец.
Нависло небо полосой багровой,
Чтобы принять, Израиль, твой венец!
Комментариев нет:
Отправить комментарий